Проданная Венера Часть 3

00:00

Наш первый подкаст мы единогласно решили сделать по поэмам Василия Дмитриевича Фёдорова. Для нашей библиотеки он - особенный писатель, ведь она названа его именем. Василий Дмитриевич Фёдоров (1918—1984) — русский советский поэт. Лауреат Государственной премии СССР (1979). За сорок лет творческой деятельности (1944 - 1984) им написано большое количество поэтических и прозаических произведений, которые не утратили своего значения, которые по-новому раскрываются сегодня перед читателями.

Поэма. Проданная Венера
Василий Дмитриевич Фёдоров

* * *
И с ней
Не встретясь,
Я простился.
Нерадостен был мой уход.
Заснул я поздно.
Мне приснился
Металлургический завод.
Мне снились волны
В кудрях пены,
Бегущие за край Земли,
Мне снились грузные мартены,
Похожие на корабли.
Пусть окна в них
Прикрыты плотно
И лишь на каждом красный глаз,
Но и в зашторенные окна
Бьёт пламя,
Обжигая нас.

Но что такое?!
Шум стозвучный
Вдруг стих, рассеялся угар.
С открытым ртом стоит подручный,
Бородку щиплет сталевар.
В глазах у парня бес запрыгал,
И не возьму никак я в толк,
С чего он громко загыгыкал:
— Гы, баба!.. Голая!.. —
И смолк.

Гляжу я,
Тоже ошарашен,
Дивлюсь, как на печной пролёт
Походкой лёгкою Наташи
Венера русая идёт.
Боса, парчой полуоткрыта
В угоду прежним временам,
На крошки ступит доломита,
Поморщится —
И снова к нам.
Глядит всё пристальней,
Всё строже.
Ни слова нам не оброня.
Хочу, мол, посмотреть,
За что же
Вы про...
Вы отдали меня.

Старик,
Тихонько увлекая
Меня от гостьи и зевак,
Спросил негромко:
— Кто такая? —
Я к мастеру, мол, так и так...
Мол, помните,
Когда здесь рыли
Для первой домны котлован,
Она плыла за океан.
Навстречу ей машины плыли.

И мастер,
Подошедший близко,
Остановился перед ней
И поклонился низко-низко,
Сняв кепку с головы своей...
Помедлил,
Дав словам отсрочку,
Потом, прижав ладонь к груди,
Заговорил:
— Прости нас, дочка...
Всё видела, теперь суди.
Бывало, бьюсь,
Из кожи лезу,
И недопью и недоем.
Мы пропадали без железа,
И рабство нам грозило
Всем.
Как строились,
Душой болея,
Ты, вечная, нас не поймёшь.
И что тебе!
Ты, не старея,
До коммунизма доживёшь.
Захочешь жить у нас, к примеру, —
Гости без никаких бумаг... —
Старик вздохнул:
— Вот так, Венера...
По батюшке не зная как.

Я посмотрел
И вздрогнул даже.
В горячем отблеске огня
Уж не Венера,
А Наташа
С укором смотрит на меня.
Вновь покорила
Ясность взора
Глаз тёмных, затаивших зов,
Как затенённые озёра
Среди нехоженых лесов.
В них,
Укрываясь от напастей
Души глубинной чистотой,
Надежда на большое счастье
Всё ходит
Рыбкой золотой.

Друзья не сразу догадались,
Что говорит она со мной:
— Вы перед вечной оправдались,
Попробуйте перед земной...

* * *
Не знаю,
Так ли я ответил,
Когда в суровой простоте
На комсомольском комитете
Читал доклад о красоте.
Встречая взглядом
Взгляд сердечный
Сидевший прямо предо мной,
Я с грустью говорил о вечной
И с болью вспомнил о земной.

Я говорил,
Как перед Натой:
История от первых дней
Ни перед кем не виновата, —
Виновны только перед ней.
Одной цепи я вижу звенья,
Сработанные не вчера:
И мировые потрясенья,
И горе одного двора.
На всё
Я в жизни вижу отклик,
От горя к радости мосты.
Судьба Наташи — это подвиг.
А подвиг стоит красоты.

Глазами встретившись с одною:
— Ты знаешь ли, —сказал я ей,—
Какой заплачено ценою
За лёгкий взлёт
Твоих бровей?—
Не знаю, так ли
Двум мальчишкам,
Зевнувшим нехотя в кулак,
Сказал я, может, строго слишком.
Послушайте,
Сказал я так:

— Всё позабудется на свете,
Всё сгладится в конце концов.
Вам, избалованные дети,
Не вспомнить бедности отцов.
Вам подавай лишь то, что мило,
Красавицу и сад в цвету.
Кровь пролилась,
А не чернила
В сражениях за красоту.
Вам огорчительно до боли,
Вам оскорбительно до слёз,
Что материнские мозоли
Не пахнут лепестками роз.

Наташи прежней мы не встретим,
Но людям жить и быть красе.
На этот раз уже не детям,
На этот раз сказал я всем:
— Рост красоты по дням и годам
Мы обеспечим — верю я,
Как обеспечен курс рубля
Всем достоянием народа!

Мечтатель,
Верный почитатель
Земных красот,
Признайся, брат,
Что виноват,
И я, читатель,
С тобой в растратах виноват.
Мы равнодушны и незрячи,
Не знаем,
Что смелей резца
Моя ль,
Страны ли неудача,
Морщинку, складку обозначив,
Коснётся каждого лица.
Судьбу,
Сгибающую лучших,
Мы не берём за горло:
“Стой!”