На картине «Читатели газет в Неаполе» изображены четыре молодых человека, трое из которых внимательно слушают своего товарища, вслух читающего свежую газету. Очевидно, события, описанные в статье, невероятно тревожны. Лица слушателей выражают озабоченность, волнение и крайнюю заинтересованность. «Читатели газет в Неаполе» совмещают сразу два жанра (портрет и сцену из жизни), сам художник так объяснил тему и сюжет своего произведения в письме к В. В. Мусину-Пушкину: «Одна из сих картин изображает политическое чтение в 1831-м году, Я сцену взял с натуры. Русские путешественники в Неаполе читают La gazette de France статью о Польше, как то усмотрите в картине».
Несмотря, казалось бы, на этот неоспоримый факт, до сих пор исследователи творчества Кипренского не едины во мнении, кто же изображен на картине: русские или поляки. Современник Кипренского Андрей Иванов, академический профессор, писал сыну, знаменитому в будущем живописцу Александру Иванову, что на картине изображено "несколько особ польской нации, читающих газету". Причем считал характеры изображенных "верными и свойственными нации".
В самом деле, четверо изображенных уже по своему внешнему виду мало напоминают русских путешественников - обычно или художников, или аристократов. Они как-то слишком раскованно держатся, свободнее одеты в какие-то домашние халаты. Один прижимает к себе маленькую собачку, другой - в смешной соломенной шапчонке с кисточкой. Они стоят на фоне темной глухой стены, но в проеме виден кусочек залива с клубящимся голубым небом и Везувием, что добавляет картине "воздуха" и общего ощущения свободы. Действительно, зачем было русским путешественникам так внимательно слушать статью о польских событиях? А тут изображены люди, которых читаемый вслух текст необыкновенно затрагивает и сближает, - случайно увиденная сцена могла эмоционально захватить Кипренского. Особенно вдохновенно лицо персонажа, стоящего рядом с читающим и смотрящего на зрителя или, скорее, углубленного в собственные размышления.
Орест Адамович Кипренский
Скорее всего, причины, по которой Кипренский писал данный сюжет, мы уже не узнаем. Зато можем предположить какие художественные впечатления могли повлиять на создание такого необычного с композиционной точки зрения произведения. Большинство исследователей сходятся в том, что картина Кипренского оригинальное, ни на что не похожее произведение.
Как и большинство романтиков, Орест Кипренский в известном смысле творил по законам искусства: и свою собственную жизнь, и свое творчество окружал легендами и умолчаниями - говоря словами Пастернака, "оставлял пробелы в судьбе".